Ethereum — это, пожалуй, первая денежная система, в которой дефицит прописан на уровне исходного кода.
Как это устроено?
1. Жесткая граница эмиссии.
Максимальный выпуск — 1,5 % в год, и эти монеты предназначены исключительно для наград валидаторам. Даже при пиковом спросе безопасность сети не требует дополнительных «печатных станков».
2. Автоматическое сжигание.
Часть каждой транзакционной комиссии безвозвратно уничтожается. Чем больше у сети пользователей и операций, тем интенсивнее выгорает запас ETH.
3. Саморегулирующаяся модель.
Когда годовой объем сжигания превышает те самые 1,5 % эмиссии, чистое предложение начинает сокращаться. ETH становится активом с отрицательным темпом роста предложения, то есть дефляционным.
4. Экономика, зависящая от полезности.
Рост реальной активности (DeFi, NFT, L2-транзакций — любых действий, требующих газа) сам по себе сокращает количество монет и повышает их относительную редкость. Сеть «зарабатывает» дефляцию, а не получает ее по чьему-то решению.
5. Контраст с традиционными деньгами.
Фиат не имеет потолка инфляции, поощряет долг и трату, а его предложение растет независимо от спроса. Ethereum переворачивает логику: больше использования → меньше монет, а держатели оказываются на одной стороне с развитием сети.
Итог.
Ethereum — это «чёрная дыра» для собственной эмиссии: он сжигает комиссии, становится реже и, потенциально, ценнее. Программируемый дефицит заменяет произвольное денежное печатание — именно так выглядит монетарная революция, воплощенная в коде.
